ИСТОРИЯ ЗЕЛЕНОГРАДА. КРАТКИЙ КУРС. 1962 год.

Первые шаги в создании Центра микроэлектроники

В марте 1962 года А. И. Шокин назначил совещание руководителей подразделений ГКЭТ.

Филипп Старос со своим заместителем Иосифом Бергом отправились на это совещание на легковой машине. Подъезжая к Москве, завернули на новостройку «города-спутника у станции Крюково» — ведь этот объект уже обсуждался ранее на совещаниях у Шокина как первый кандидат на размещение там Научного центра.

Зашли в Управление к заместителю начальника строительства, представились, предъявили документы. Собственно, их интересовал начальник отдела главного архитектора Александр Болдов: они уже знали, что архитекторы города-спутника бьют тревогу по поводу заселения строящихся домов. Заводы Москвы всячески противились переезду, а разговаривать с руководителями Управления по строительству было бесполезно: они представляли интересы Моссовета, который не собирался отдавать свою территорию под «чужие» проекты.

Вот как вспоминает об этом Александр Болдов: «Гляжу — похож вроде на грузина, с усиками черными, шустрый. Потом выяснилось, что он американец греческого происхождения.

— Что вы здесь строите? — спрашивает меня Старос.

— Простите, с кем имею честь беседовать?

Он показал мне удостоверение. Генеральный директор предприятия. Город Ленинград. У нас здесь закрытых объектов не было, поэтому я переговорил с ним, объяснил, как обстоят дела. Он очень импульсивно отреагировал на все сказанное и сказал:

— А что, если мы предложим вам построить здесь небольшое предприятие с институтом?

— Что значит небольшое? На сколько тысяч человек?

— Тысячи на три с половиной.

Я ему говорю, что это нам не подойдет. Мы с Рожиным прорабатывали альтернативное использование территории и подсчитали, что надо 30-35 тысяч жителей работоспособного возраста для того, чтобы обеспечить промышленность.

Он даже подпрыгнул и говорит: «Мы едем сейчас к Шокину». А я и не знал, кто такой Шокин. Записал мой домашний телефон, а вечером уже сообщил, что Шокин ждет нас с Рожиным на другой день.

Мы приехали, встретились с Шокиным. Он был в то время председателем Государственного комитета по электронной технике.

С этого все и началось. Мы с Шокиным договорились, что надо отменить все правительственные постановления по строительству здесь других промышленных объектов.

— Сейчас у вас найдется площадка для Староса и для его сооружений? — спросил Шокин.

У нас был резерв там, где сейчас «Компонент» и НИИМЭ. Было вынесено постановление правительства о строительстве этих предприятий, отведена земля, и строительство началось. А временно разместили мы электронщиков в школах швейников и металлистов.

Вскоре представился удобный случай продвинуть решение вопроса о центре микроэлектроники: Никита Хрущев собрался в Ленинград.

Конечно, об этом было известно заранее, и наши конфиденты стали готовиться».

Вот что пишет об этом сын Александра Шокина, тоже ученый, А. А. Шокин в своей книге «Министр невероятной промышленности СССР»: «За день до визита А. И. (Шокин. — И. Б.) провел репетицию со Старосом, который должен был давать пояснения. Помимо уникальной для того времени ЭВМ, разместившейся на столе, поразить Хрущева должен был (и действительно поразил!) самый маленький в мире радиоприемник «Эра», прикреплявшийся к уху».

4 мая 1962 года Никита Сергеевич Хрущев в своем обходе судостроительных заводов Ленинграда посетил и КБ-2, которое занималось разработкой электронной аппаратуры для военно-морского флота.

Сразу после окончания визита Ф. Старос и И. Берг представили Н. Хрущеву свои предложения по организации центра микроэлектроники. Естественно, что эти предложения были согласованы с А. Шокиным.

Вскоре, 8 августа 1962 года, вышло постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР о создании в городе-спутнике у станции Крюково центра микроэлектроники под названием «Научный центр».

Тогда же на временных площадях были образованы НИИ точного машиностроения (НИИТМ) и НИИ микроприборов (НИИМП).

Само словосочетание «Научный центр» было данью тандему Старос — Берг. Это была их идея — создать мозговой центр микроэлектроники — от теоретических разработок до выпуска опытного образца (вроде технологического центра — в нынешнем понимании).

Но замысел Шокина, имевший прототипы в ракетной и ядерной технике, был шире: необходимо теоретические разработки и опытные образцы доводить до серийного, промышленного производства, как это было сделано Королевым и Курчатовым в своих областях техники.

В постановлении были заложены следующие основополагающие идеи:

- определялся комплексный замкнутый характер НЦ с организацией всех основных, необходимых НИИ и опытных заводов для разработки и производства интегральных схем;

- НЦ придавался статус головной организации в стране по микроэлектронике;

- этот комплекс НИИ и заводов должен был располагаться на одной территории (г. Зеленоград), где НЦ должен был стать градообразующей системой.

Первые корпуса, первые жители…

Начнем с дневника, который опубликовал Станислав Лавров в стенгазете завода «Микрон» к 25-летию Зеленограда, в 1983 году: «Январь 1962 г. Автобус, дребезжа на ухабах, подъезжал к будущему городу. За окнами мелькали телеграфные столбы, деревянные избы да остроконечные ели. На устах у всех еще не ставшее обыденным: «город-спутник». Стройка встретила нас напряженным рабочим ритмом. По дорогам ревут самосвалы и панелевозы. С непривычки даже страшновато. Впереди вырисовывались корпуса строящегося района с устремленными в небо стрелами кранов. Куда ни глянь — снежные сугробы. Возвышаются три построенных здания, а дальше — лес.

Кабинет начальника отдела кадров не закрывается. Люди все прибывают. Начальник не успевает отвечать на вопросы. Шумно.

— Ребята, маляров не хватает, нужны маляры!

— Пишите пока меня, сейчас еще двое подойдут.

— Сварщиков берете?

— А нас в одну бригаду можно?

И так целый день.

…Положение в общежитии неважнецкое. В каждой комнате человек по 20. С водой плохо, с едой тоже. Собственно, столовая неплохая, но одна на всю стройку, не успевает обслуживать всех.

…Качество требуют, а откуда оно возьмется? Новичков набрали, без опыта. Их учить надо, тогда и качество будет!

…Вечерами жутко и неуютно. Некуда себя деть. Ремесленники пьют водку и дебоширят. На три общежития единственный зал, где бывают танцы, и ничего больше. А ведь на стройке есть комитет комсомола. Видимо, лишь на бумаге…

…Приехало много демобилизованных. В нашем городе явное оживление. Ребята собираются по комнатам, совещаются, даже управдома несколько раз приглашали.

…Кажется, что-то сдвинулось с места. В общежитиях прошли собрания. Полетел кое-кто из руководителей, избрали новый комитет ВЛКСМ. Немного улучшилось с бытом. У людей появляется вера, что порядок будет.

…Стройка продвигается, дома растут довольно быстро, но беспорядка все еще хватает.

Решено создать потоковые комсомольские бюро и печатный орган, ведь на стройке сплошь молодежь, много комсомольцев.

Март 1962 г.

Наконец налаживается хоть какая-то клубная работа: два дня в неделю танцы, два — кино, два — занятия художественной самодеятельности. Много поработали активисты, чтобы создать этот коллектив. Нет грамотных руководителей, помещения не хватает, но молодежь занимается…»

Строительство в 1-м микрорайоне и в Северной промышленной зоне развивалось стремительно. При этом перенимался опыт архитектурно-планировочных решений и передовых методов сооружения зданий на стройках Москвы, в основном в Черемушках. Вот что вспоминает об этом диспетчер строительства Елена Семенко: «Чудный месяц май… На втором этаже школы швейников уже светятся окна. В кабинете начальника МУ-3, ДСК-1 (МУ — монтажное управление, ДСК — домостроительный комбинат. — И. Б.) Геннадия Бычкова затянулась оперативка… Стройплощадки завалены несвоевременно привезенными панелями. Их на площадях вообще не должно быть — они сразу с панелевозов кранами должны подаваться на возводимый дом. Это монтаж домов с колес, а не стройка. Работа идет все 24 часа, и каждая операция рассчитана по почасовому графику. Дом возводится за 2-3 недели и передается отделочникам…

29 мая 1962 года я была назначена главным диспетчером стройки… Мы всю работу перестроили. У нас была оборудована контора на колесах — штаб с рацией. Можно было связаться с комбинатом железобетонных изделий, автокомбинатами. Мы постоянно меняли дислокацию, но стояли непременно на въезде в город. Помню своих сменных диспетчеров — девочек-десятиклассниц, умниц моих. Самой взрослой была Валя Старшинова из Алабушева. Работали 24 часа без перерывов и выходных. А суть работы сводилась к точному отслеживанию графиков и твердой решимости отправлять обратно груженные не по графику панелевозы. Пусть убытки несут виновники — комбинаты. А у самих сердце болело: отправлять махину обратно в такую даль! Но надо. Представляете, как это было встречено. Трехэтажный мат, угроза раздавить под колесами панелевоза — ведь кругом пустырь. А потом стали уважать. Шоферы панелевозов колеса мыли, подъезжая к настилу нашей диспетчерской. Мы их встречали чашкой крепкого горячего чая.

К Дню строителя, в августе того же 1962 г., я как орден получила ордер на двухкомнатную квартиру в 134-м корпусе. Сколько же у людей было радости при переезде в свои квартиры из коммуналок и подвалов! А первая заведующая в первом детском саду — просто душа-человек!»

Первый детский сад № 1789, сейчас № 1227, в нашем городе был открыт 30 декабря 1962 года. Родители помогали, как могли, таскали на своих плечах мебель и т. д. Первое время детские группы были переполнены — до 35-38 человек. Заведующей первого в городе детского сада была назначена Ирина Николаевна Сорокина.

Первым был заселен корпус 130: рабочие СУ-7, не дождавшись официальных сроков заселения, погрузили свое имущество и заехали под Новый, 1962-й год. Ордера на квартиры они оформили позже. А в корпусах 118 и 122 новоселье справили в конце января 1962 г.

В 1962 году была открыта школа № 842 — первая средняя школа в нашем городе. Первым директором этой школы стал Юрий Михайлович Воробьев, педагог со стажем, участник Великой Отечественной войны, майор запаса, орденоносец. Его первым приказом была зачислена в штат первая сотрудница — техслужащая А. Визавитина; она проработала в школе до 80 лет, была хранительницей школьного музея.

Вспоминает З. Димчевская — первый завуч школы, знавшая Ю. М. Воробьева еще по 702-й московской школе: «1 сентября 1962 г. выдалось дождливым, вокруг — одна грязь. Я пришла в школу с раскладушкой, поскольку ночевать пока было негде. В этот же день мы с Юрием Михайловичем прошлись по всем классам, чтобы побеседовать с ребятами о сохранности «нашего дворца», как мы тогда называли школу (школа была построена по последнему слову архитектурно-планировочного искусства. — И. Б.). И в конце учебного года мы не обнаружили ни единой царапины!

Первый учебный год был для 842-й школы непростым. Начальные классы были переполнены, а в выпускной десятый набралось только 8 человек. Школа работала в две смены, а вечером здесь занималась вечерняя школа рабочей молодежи».

Детей учить, конечно, надо, но… Пришедшие строители тоже должны иметь возможность учиться.

И… тогда же, в 1962 году, при 842-й школе открывается вечерняя школа рабочей молодежи № 265; в первые годы у нее было и другое название — «школа мастеров». Первым директором вечерней школы была Антонина Ивановна Корешкова. Затем вечерней школой руководили И. Устюжанина, Н. Паршин, Н. Верхоламова.

Из воспоминаний Зинаиды Дмитриевны Васиной, одной из первых в 1958 году начавшей строить наш город: «С магазинами было неважно: там, где сейчас плодоовощной комбинат, стоял маленький кирпичный магазинчик, овощной. И хлебушек привозили — фургончик возле «Березки» стоял, бывали и очереди. Потом уже построили корпуса 118, 119 и там булочную открыли (и промтоварный магазин). А еще нам давали участки под картошку — там, где сейчас -4й микрорайон, а раньше учебный аэродром был… Заселили 145-й корпус. Поначалу — ни воды горячей, ни света. Носили из раздевалки строителей домой кипяток — там титан стоял — и чай делали. Но как-то мы тогда этих трудностей не замечали, да и общежитие в Москве поднадоело…»

Планировщикам удалось при строительстве города сохранить почти все лесные массивы; в этом помогло, кроме высокого искусства авторов проекта, наличие аэродромного поля на территории застройки. Только в двух местах пришлось вырубить деревья: при прокладывании дороги на Восточную зону и железной дороги из Крюкова на Северную зону.

Зато по плану, составленному в архитектурно-проектной мастерской № 14 Игоря Рожина, на территории 1-го микрорайона (тогда он занимал 27 гектаров) было высажено 192дерева, 1473 кустарника.

В посадочном чертеже зелени, подписанном 4 июня 1960 года, указано не только общее количество деревьев и кустарников, но и их распределение по видам: «Вяз обыкновенный в возрасте 12-18 лет, с комом 0,8 х 0,8 х 0,5 — 5 штук, тополь берлинский в возрасте 8-10 лет, без кома — 33 штуки, кизильник блестящий в возрасте 2-3 лет — 180 штук, акация желтая в возрасте 2-3 лет — 640 штук, вишня песчаная в возрасте 2-3 лет — 55 штук…» и т. д.

На чертеже стоит подпись архитектора Эдисона Искандеровича Дашкова. Он был специалистом по проектированию парковых, садовых ансамблей и с самого начала руководил озеленением нашего города. Он спроектировал бульвар на Центральном проспекте, каштановые, липовые, лиственничные, вязовые аллеи.

Весной 1962 года были построены школы металлистов и швейников в районе «Березки», а также школа-интернат в 1-м микрорайоне для раздельного обучения мальчиков и девочек.

Всего в 1962 году было выстроено более 30 корпусов. На территории 2-го микрорайона прокладывались коммуникации, рылись котлованы, забивались сваи.

Ни одного швейника или металлиста город так никогда и не увидел. После постановления 8 августа 1962 года все спецшколы были распределены между управлениями и подразделениями новой, микроэлектронной промышленности.

Архитекторам пришлось осенью 1962 года срочно составлять новый генеральный план города.

Игорь Быстров

Статья опубликована в № 146 газеты "Зеленоград сегодня" от 17 декабря 2012 г.

На фото: Остановка «Берёзка». Справа строится НИИТМ.